Ищу тебя, бывший лучший друг, с которым мы взаимно ненавидим друг друга

Имяфамилия, 39

Neil Sanderson (only!)

Потому что ты такой...

Ты: барабанщик от бога, любящий свою барабанную установку, едва ли не больше жены. Один из основателей практически уже культовой рок-группы, взорвавшей мир в начале нулевых, в которой, в отличие от меня, играешь до сих пор.
Что касается наших взаимоотношений, то вот несколько общих фактов.
- Знакомы с детства. Учились в одной школе, обожали музыку и вместе с еще двумя ребятами начинали творческий путь.
- В конце 90-х создали музыкальную группу, распространяли свою музыку на кассетах, пели в мелких клубах.
- В начале нулевых нашли продюсера, осуществили ребрендинг. В 2003 взорвали рок-сообщество пилотным альбомом.
- В 2006 я угодил на реабилитацию от наркозависимости. После моего выхода мы выстрелили дико депрессивным, но очень успешным рок-альбомом.
- В какой-то момент ты и остальные ребята поддались влиянию продюсеров, которые считали, что депрессуха больше никому не нужна, пора выходить на радио, в клипы etc. Я продолжал гнуть свою линию. В итоге, в 2013, громко хлопнув дверью, ушел из группы.
- Ты вбил себе в голову, что я предатель. Эту идею подхватили СМИ. В 2013-2014 были взаимные поливания грязью, драки, едва ли не судебные разбирательства.
- Сейчас все утихло. Я пошел своим путем, наше старое детище живет с новым вокалистом. Мы в состоянии тихой взаимной ненависти  и стараемся не упоминать имена друг друга всуе.

P.S.

Да-да, я тут мучу видоизмененную историю Three Days Grace с оскикодоном, скандалами и интригами. Приходи. Поиграем гаражные репетиции конца девяностых - начала нулевых, депрессивный 2007, попсовый 2010 и психованный 2013. В настоящем можешь приезжать на гастроли в ТХ, видеть мою рожу и тихо меня ненавидеть.

Пример поста

Все началось с «невинной» таблетки оксикодона, проглоченной на какой-то вечеринке после концерта в поддержку первого альбома. Толпа собравшихся на вечеринку людей, большую часть из которых Карвер видел впервые, была на кураже, а он портил всем веселье депрессивно-задумчивой рожей, поэтому какая-то добрая душа сунула ему таблеточку пожевать. И в тот момент действительно стало веселее. Уильям влился в общую атмосферу пьяного веселья и даже умудрялся балагурить, развлекая народ.
В тот вечер он увидел в таблетках способ на время прогнать из головы дурные мысли. Потом все тот же доброжелатель предложил ему закинуться таблеточкой перед концертом, чтобы быть в форме после нескольких часов проведенных в дороге. А в форме Биллу быть было нужно, ведь его группа только вставала на ноги, и они не должны были, как говорится, ударить в грязь лицом перед потенциальными поклонниками.
Постепенно наркотики прочно вошли в его жизнь. И поначалу «восходящая звезда   постгранжа» видел в них способ вынести из головы ворох проблем. То, что наркотики не только не решают его проблем, но и приносят новые, Карвер понял уже тогда, когда плотно подсел на таблетки, которых для «успокоения» нужно было все больше. Порой Билл ловил себя на мысли о том, что за вечер может сожрать столько таблеток, сколько раньше не употреблял и за неделю. Но остановиться сам музыкант уже не мог.
Однажды на очередной случайной вечеринке он стал свидетелем того, как одного из любителей закинуться таблеткой увезли в больницу по причине передозировки. Мелькнула мысль о том, что он может закончить так же. Мысль, убитая очередной таблеткой, которую он запил каким-то дешевым вонючим пойлом.
Вечеринки после концертов и просто рокерские тусовки, которыми кишил последний тур, изрядно достали. Билла даже с очень большой натяжкой сложно было назвать тусовщиком, поэтому сейчас, вернувшись из поездки, он сидел в одиночестве в четырех стенах, пытаясь изложить роящиеся в голове мысли на листке бумаги. Получалось это, откровенно говоря, херово. Кофе, сигареты и дешевое бухло упорядочению мыслей не способствовали от слова совсем, а херни в голове накопилось так много, что захотелось вздернуться. Запасной вариант забыться был буквально в паре шагов от него, нужно только завернуть за нужный угол, но последние несколько дней музыкант пытался убедить себя, что он сильнее тяги к таблеткам.
- Блядство, - рыкнул мужчина, сминая пачку из-под сигарет, которая по подлому неожиданно оказалась пустой.
Швырнув пачку в угол комнаты, а вслед за ней и исчерканный лист, Карвер выскочил на улицу. Голову обдало холодным мартовским ветром. Куда он шел? Зачем? Не похер ли? Просто шел. Видимо, так было нужно.
- Хэй! Карвер! – услышал он знакомый скрипучий голос. – Не меня ищешь?
В последнее время Карвер начал отмечать, что наркотики и их дилеры будто преследовали его, попадаясь на каждом шагу как раз в тот момент, когда он наиболее уязвим для новой дозы.
«Хватит. Не сегодня. Не обращай внимания», - убеждал себя Билл, пытаясь просто идти вперед, но его схватили за руку, заставив остановиться и обернуться.
- Привет, Арни, - хмыкнул музыкант, глядя на дилера.
- По глазам вижу, что ты ищешь вот это.
Перед глазами Билла возник пластиковый пакетик с таблетками.
«Нет, спасибо», - ответил он, но почему-то только в мыслях.
- Знаешь, тут недалеко классные ребята собрали тусу. Там есть кое-что поинтереснее оксиков. Хочешь, проведу?
«Не хочешь! Ты хочешь проветриться, а потом вернуться и продолжить работу с текстами!».
Но сказать «нет» вслух Карвер не успел. Его уже тянули куда-то.
***
- Вставай давай!
Карвер почувствовал, как его далеко не нежно трясут за плечо. Тяжело открыв глаза, он огляделся, не сразу поняв, где находится. Близкая к критической доза наркотика еще не выветрилась, голова была охвачена тяжелым туманом. На то, чтобы вспомнить задержание и осознать, что он находится в камере, потребовалось несколько тяжелых секунд. Кинув взгляд на открытую дверь, он наткнулся на знакомый укоризненный взгляд.
- Генри, детка, ты пришла! – заулыбался он, пытаясь пошутить и попутно назвав ее идиотским прозвищем, которое однажды показалось ему забавным, а потом просто прицепилось. – Какими судьбами? Заходи, располагайся.
Юристка его шуточек явно не оценила. Как и полицейский, грубо вытолкнувший музыканта из клетки.
- Скажи спасибо этой девочке. И на кой хрен она с тобой только связалась? – буркнул коп, вручая Биллу какие-то бумаги на подпись.
Занося ручку над бланком, музыкант перевел взгляд на юристку. Сколько раз она вот так вытаскивала его в алкогольном или наркотическом угаре? И действительно, на кой хрен? Он замер на несколько секунд, глядя на нее, а потом усмехнулся.
- Мерси, - театрально поклонился он, подписывая протоколы.
Видимо, это было в его природе - вести себя, как последний мудак, когда на самом деле ему стыдно.